Хорошо известны две первые попытки объяснить новую ситуацию. Они были предприняты в работах Френсиса Фукуямы “Конец истории” и Самуэля Хантингтона “Столкновение цивилизаций”. Известно также, что обе теории оказались недостаточными, чтобы однозначно определить, что же произошло и чего ждать в будущем. Более того, заявленные позиции были существенно противоречивы между собой, поэтому кажется, что никто в политической науке (ни Хантингтон, ни Фукуяма), не смог в течение последнего десятилетия XX века выработать правдоподобный прогноз о том, каким он должен быть - планетарный порядок в XXI веке.

Означает ли это также, что никто за последнее столетие не осознал реального значения ХХ века его глубоких корнях в истории современности и последствий в будущем? Вовсе нет. Карл Шмитт (1888-1985), безуслвоно, предвидел многое особенно то, что нашло отражение в его почти пророческой книге «Номос Земли в международном праве норм». Опередив свое время более чем на полвека, в упомянутой книге (а также в более ранних статьях, написанных в сороковых годах XX века) К. Шмитт довольно точно предсказал как будет выглядеть в XXI веке международный порядок. По словам Шмитта, этот новый планетарный порядок не будет основан ни на ожиданиях большинства европейских государств и их прежних политических балансов и противовесов, ни на униполярной (т. е. США) гегемонии. Но, вместо этого, он будет построен на многополярной парадигме, в которой множество крупных геополитических образований создадут новый баланс и, следовательно, новый «Номос Земли».

Следует добавить, что Шмитт не использует греческое слово «номос» (νόμος) в его наиболее расхожем смысле («закон», в немецком - «Gesetz»), но в более широком его древнегреческом смысле (nemein). Слово, которое подобно немецкому термину «nehmen», означает акт деления, приема, распределения определенной части Земли и таким образом выражает Волю.

Книга К.Шмитта "Номос Земли» является прогнозом геополитических развитий планеты, который отлично подтверждают прошедшие с момента написания книги семь десятилетий. И этот прогноз может быть эффективно применен к пониманию геополитических вызовов XXI века. И Арктика один из них.

Именно поэтому, если мы говорим об арктической политике, мы явно говорим о территориальных распределениях (территориальные воды, континентальные платформы и шельф, международные воды), а кроме того - о собственности на природные ресурсы (нефть, газ). Следовательно, мы говорим также и о безопасности. Но мы также говорим о международном сотрудничестве, касающемся не только научных исследований, но и транснациональных действий по ликвидации экологических угроз безопасности и иных проблем нашего тысячелетия. Конкретных национальных интересов, с одной стороны. С другой стороны - международного сотрудничества и усилий, направленных на установление мира в регионе.

Это было бы слишком очевидным, чтобы просто сказать, что мир должен стремиться искать баланс между двумя целями. Сложнее, правда, будет ответить на вопрос как эффективно гармонизировать для такой цели разные интересы.

На самом деле каждая страна, что участвует в освоении Арктики, должна подготовить собственную стратегию и собственную концепцию. И каждая малая народность, проживающая в регионе, и ее интересы, равно как и традиции, и история, и своя национальная мифология, должны быть поняты и учтены государством.

Каждая страна должна заботиться о своей собственной перспективе. Перспектива действительно имеет решающее значение, когда дело доходит до понимания всей сложности геополитического положения. И в Арктике мы можем выделить три основных момента: точки зрения национальных интересов каждой страны, точки зрения на усилия по установлению мира в регионе и точки зрения крупных блоков.

Давайте сконцентрируем внимание на третьем тезисе. На больших площадях (Шмитт называет их «Großräume», множественное число от Großraum, то есть шире политических образований, которые являются основными политическими субъектами в многополярном мире) в Арктике многие такие политические образования (к примеру, это Россия и Европа), несомненно, могут представлять разные интересы.

Это позволяет нам разработать два основных возможных сценария о перспективах Арктики: сценарий сотрудничества, когда основные субъекты мирового порядка, вместе с Арктическим советом (государства-члены и государства-наблюдатели), будут продолжать развивать многостороннее сотрудничество на основе правовой базы, предоставленной Всемирным институтом управления (особенно Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву). В случае возникновения споров по стратегическим вопросам (энергетика, безопасность, территориальные претензии), они будут иметь мирное урегулирование.

Но, кто будут теми основными политическими игроками в регионе? Отдельные страны? Блоки? “Восток” против “Запада”? Что-то может быть прогнозируемым: желательным сценарием был бы фундаментальный вклад в сотрудничество крупных политических образований, основанных на геополитических пространствах. В то же время никто (в отдельных странах в частности) не будет желать противостояния, особенно в гипотезе биполярной эскалации, что упоминалась несколькими строками выше.

Но основной вопрос в том, можно ли такой конфронтации избежать? И для решения такого вопроса было бы полезно вспомнить слова из начала этой статьи о теориях, разработанных после распада Советского Союза. Почему оба (и Фукуяма, и Хантингтон) были неправы? Теория Фукуямы была ошибочна, потому что он повторял то, что Гегель уже написал ранее, а тезисы Хантингтона необоснованные, поскольку он адаптировал идеи, которые Тойнби, Шпенглер и Шмитт лучше объяснили много десятилетий раньше? Нет. Они были неправы потому, что оба подхода говорили о неизбежном будущем. А в политике нет такой вещи, как неизбежная (или необратимая) ситуации. Фукуяма прогнозировал концепцию “один мир” как неизбежность. И Хантингтон также прогнозировал неумолимое будущее, будущее в виде неизбежной конфронтации, верного “столкновения”.

Подход К.Шмитта может быть применен и к Арктике. Кроме того, его уроки могли бы быть полезны, если принять во внимание следующее: ключевым фактором, который обеспечивает прочность международно-политического порядка и, соответственно, стабильную международную ситуацию в Арктике, является баланс между различными политическими блоками, основанный на силе Закона и прочных соглашениях.

В такой задаче Европа играет важную роль. Во-первых, потому что противостояние Европейского союза против России (или против США и Канады) будет иметь катастрофические последствия. Именно по этой причине Европейский союз сегодня в арктических вопросах надежный, серьезный собеседник, с ясным и четким пакетом многосторонних проектов сотрудничества. Много документов было опубликовано в Брюсселе по теме арктического партнерства. Бесчисленные непринятые резолюции, касающиеся сотрудничества в Арктике, были переданы в Европейский парламент. Короче, сегодня ЕС - это безусловный фактор стабильности в Арктическом регионе.

Европа является ключевым политическим игроком планетарного порядка, многие из ее членов расположены в арктических широтах. Вот почему ЕС настоял, чтобы быть в качестве наблюдателя в Арктическом совете. Была достигнута определенная договоренность, и Канада поддержала ЕС в его стремлении достичь статуса наблюдателя в Арктическом совете. По понятным причинам, то же самое может быть сказано о России. Россия нужна Европе, а Европа нуждается в России. Не только потому, что мы соседи на этом же континенте. Не только потому, что спираль взаимных конфронтаций и противодействия между нами может привести к непредсказуемым последствиям. Но в основном потому, что и Россия, и Европа стремятся к достижению планетарного баланса на основе сотрудничества и стабильности в мире, который далеко не так прост, как это было тридцать или сорок лет назад. Баланс сил в новом, многополярном мире достижим. Именно поэтому новый «Номос Арктики» представляет возможность сотрудничества, а не конфронтации.