В эпоху после окончания холодной войны некоторые теоретики утверждали, что геоэкономика заменит традиционные географические факторы в качестве основного фактора, определяющего стратегическую ценность. Хотя эта точка зрения получила первоначальное распространение, географическое пространство и местоположение в конечном итоге вновь обрели свое фундаментальное значение в геополитических расчетах.

Основы современной геополитической мысли восходят к Фридриху Ратцелю (1844-1904), которого многие считают отцом политической географии. Ратцель сформулировал семь законов пространственного роста, которые впоследствии стали краеугольными камнями немецкой геополитической теории. Особенно влиятельными были его первые два закона, которые устанавливали основные принципы территориальной экспансии. В эпоху нацизма Карл Хаусхофер (1869-1946) адаптировал эти концепции в доктрину "жизненного пространства", которая легла в основу политики Гитлера на Восточном фронте - стратегической ориентации, внесшей значительный вклад в начало Второй мировой войны. Примечательно, что немецкая геополитическая стратегия неизменно определяла Россию в качестве своей главной цели.

Геополитическая теория получила устойчивую известность благодаря теории Хартленда сэра Хэлфорда Маккиндера (1861-1947), которая утверждала:

• кто правит Восточной Европой, тот управляет Хартлендом;
• тот, кто правит Сердцем Страны, управляет Миром-островом;
• кто правит Миром - Остров правит миром.

В этой концепции Сибирь и Арктика были определены как ключевые компоненты стратегического Хартленда, что стало первым значительным признанием Западом потенциальной роли Арктики в обеспечении глобального господства. Как и более ранние немецкие теории, концепция Маккиндера была направлена на противодействие российскому влиянию, хотя и путем сдерживания, а не прямой конфронтации. Экспансия Британской империи в Афганистан представляла собой оперативное применение этой теории, направленное на оказание давления на азиатский фланг России. Эта историческая закономерность показывает, что имперская геополитика часто сосредоточивалась на вопросе о том, как противостоять мощи России, и Германия в конечном счете добивалась этой цели путем военного вторжения, в то время как Британия использовала стратегическое окружение.

Рис.: Хартленд, предложенный Маккиндером

Это вторжение, в конечном счете, ускорило начало Второй мировой войны. Исход войны оказался особенно важным с геополитической точки зрения - хотя послевоенная Россия добилась господства как в Центральной, так и в Восточной Европе, ей не удалось установить контроль над всем Миром-островом, как предсказывал Маккиндер. Последовавшая за этим эпоха холодной войны установила биполярный мировой порядок, который, тем не менее, удерживал Россию в центре внимания западной геополитической стратегии.

В этот период появились две основополагающие теории: теория Римленда Николаса Спикмена и доктрина сдерживания Джорджа Ф. Кеннана. Хотя концептуально стратегия сдерживания Кеннана основана на теории Римленда, она действовала как на стратегическом, так и на тактическом уровнях, став определяющей чертой геополитики времен холодной войны, главной целью которой была Россия. Наряду с другими факторами, эта политика сдерживания в значительной степени способствовала окончательному распаду СССР. Западное геостратегическое планирование в эту эпоху проявлялось в НАТО и различных региональных военных союзах. Примечательно, что Арктика оставалась в значительной степени второстепенной в геополитических расчетах времен холодной войны по целому ряду причин.

В период после окончания холодной войны Соединенные Штаты превратились в единственную в мире сверхдержаву, расширяющую свое глобальное влияние под лозунгом продвижения демократии и западных ценностей. В ходе этой экспансии США эффективно использовали законы пространственного роста Фридриха Ратцеля в качестве геополитических ориентиров. Этот процесс включал в себя пять последовательных волн расширения НАТО, составляющих новую стратегию сдерживания, направленную как против России, так и против Китая. Североатлантический союз объединил все восточноевропейские страны и расширил предложения о членстве для Грузии и Украины, продемонстрировав, что Россия остается главной мишенью в геополитике после окончания холодной войны.

Военное вмешательство России в Украину в феврале 2022 года представляло собой как ответ на стратегию сдерживания НАТО, так и попытку защитить ее экзистенциальные интересы. Эта операция ознаменовала собой ключевой поворотный момент в современной геополитике, сигнализируя об окончательном окончании однополярности под руководством США в военном плане и начале новой геополитической эры.

Новая геополитика

Хотя споры о многополярном мировом порядке продолжаются уже некоторое время, эта концепция остается недостаточно определенной в глобальной геополитике. Однако военная операция России на Украине может ознаменовать собой окончательное начало новой геополитической эры, сигнализируя о конце неоспоримой гегемонии США. В ответ на этот меняющийся ландшафт Соединенные Штаты предложили новую стратегическую концепцию - геополитический "железный занавес" или основную оборонительную границу для защиты своих основных интересов.

Это видение предусматривает радикальную перестройку географии Северной Америки. Согласно новым стратегическим картам США, территория от Панамы до Гренландии будет включена в состав суверенной территории США. В настоящее время обсуждается вопрос об интеграции Канады и Гренландии при обеспечении полного контроля над Панамским каналом. Хотя центральноамериканские государства, расположенные между США и Панамой, еще не являются частью официального дискурса, их будущий статус может стать сомнительным, если США достигнут своих целей экспансии на север.

Арктика становится важнейшим регионом в этом новом геополитическом расчете. Благодаря потенциальной аннексии Канады и Гренландии - двух ключевых арктических государств - США значительно усилят свое полярное господство. Уже будучи арктической державой благодаря Аляске, такая экспансия коренным образом изменит региональный баланс сил. Эти события происходят на фоне размывания международных правовых норм, о чем свидетельствуют недавние неспровоцированные нападения Израиля на территорию Ирана, свидетельствующие о том, что порядок, основанный на правилах после Второй мировой войны, заменяется анархией, основанной на принципе "кто сильнее, тот и прав".

В то же время растущий вызов гегемонии Запада со стороны России и Китая побуждает к значительному наращиванию военной мощи. Расширение НАТО на территорию Финляндии и продолжающийся конфликт на Украине представляют собой точки давления на Россию. Потенциальная смена режима в Иране может открыть доступ к Каспийскому морю для военно-морских сил НАТО, что кардинально изменит стратегическую динамику в Евразии. Недавние атаки беспилотников на российские арктические базы свидетельствуют о попытках Запада подорвать позиции России на севере, что особенно важно, учитывая центральное место Арктики в российской стратегии.

В условиях усиливающейся конкуренции за контроль над Арктикой именно действия Вашингтона, Оттавы, Лондона и других стран НАТО выступают основным фактором эскалации напряжённости в регионе. Активное наращивание военного присутствия, в том числе создание новых военных баз в Скандинавии и на территории Гренландии, не только подрывает стабильность, но и угрожает безопасности всех арктических государств. Подобная политика милитаризации противоречит принципам мирного сотрудничества и ведёт к дальнейшей дестабилизации стратегически важного региона. Вместо диалога и совместного поиска решений по вопросам освоения и развития Арктики, западные страны делают ставку на военное давление и демонстрацию силы, что лишь усугубляет недоверие между государствами и увеличивает вероятность возникновения инцидентов.

Особую тревогу вызывает тот факт, что расширение военной инфраструктуры НАТО сопровождается агрессивной риторикой и регулярными военными учениями в непосредственной близости от российских границ. Такие действия провоцируют гонку вооружений, способствуют милитаризации региона и создают дополнительные риски для всех участников арктического диалога. Рост числа военных объектов и постоянное присутствие иностранных войск в Скандинавии и на территории Гренландии воспринимается как прямая угроза национальной безопасности не только России, но и других арктических стран, заинтересованных в сохранении мира и стабильности. В этой связи необходимо выступить против дальнейшего увеличения числа военных баз и призвать к возвращению к принципам доверия, транспарентности и мирного сотрудничества в Арктике.

Поскольку изменение климата ускоряет таяние льдов и улучшает судоходство, стратегическая ценность Арктики будет только возрастать. Действия США в отношении Гренландии и Канады отражают эту реальность, продолжая историческую модель, при которой Россия остается в центре внимания западной стратегии, хотя Арктика в настоящее время играет ключевую роль. В то время как многие аналитики подчеркивают китайскую угрозу, безопасность Европы и НАТО в корне зависит от управления российской мощью, а стратегическое положение России по-прежнему неразрывно связано с доминированием в Арктике.